Мандельштаму было ясно,
что у человека должна быть его собственная личная жизнь. Но в данном случае на
кону больше, чем просто частная жизнь. Когда ты посвящаешь чему- то свою жизнь,
ты ждешь того же от своего окружения и платишь за то, что твои ожидания не
оправдываются. Окружение не идет за тобой. В результате ты перестаешь обращать
внимание на тех, кто обвиняет тебя в бездушии и тому подобном.
...что делать, если вы оказались за облаками?
Смотреть вниз, как они обливаются слезами от страха? Не ваша это забота. Дело в
том, что вы в некотором роде посвященный и вам нужно дать им откровение в
жизни. Вы пытаетесь расшевелить их, заставить почувствовать жизнь.
- Значат ли эти слова .... Это он
о себе говорит – посвященный?
- Да
- Он знал
про себя это и это являлось
основой его поведения и мотивацией его поступков?
-Да. Но для
окружающих его людей это было
тяжелым испытанием
- Значит ИБ
был уверен. что он – избран?
- Да
- Значит ИБ знал, что он избран?
- Да
- А что есть
это знание?
–Я не могу
об этом говорить
- Почему?
- Потому что об этом
может говорить человек. который
знает это по собственному опыту. Другой мотивации
для того, чтобы об этом
говорить обоснованно не существует
- Но разве мы не
можем об этом говорить , чтобы хоть как-то приближаться к этому пониманию?
- Но это будут слова
- То, что мы
только что сказали друг другу –
это слова или дела?
Значит, единственная ответственность поэта—
язык, на котором он пишет?
Я бы не сказал. Это
не проблема ответственности, здесь нет места личному выбору. По большому счету
ты ничего не выбираешь. Просто когда есть возможность написать стихотворение —
каким бы оно ни было, — ты его пишешь, а не занимаешься чем-то другим. Так
оно и случается. Не то чтобы ты сам выбирал, чтобы ты говорил себе: "Люди
— дерьмо, язык — вот мое призвание". Дело в том, что такие фразы диктует
чрезмерное чувство вины. Фрост где-то сказал, что "Жить в обществе —
значит прощать". Или у Цветаевой: "Голос правды небесной против
правды земной". Если против правды земной, значит, земная правда, какой бы
она ни была, не совсем правда. Я не говорю, что поэту все прощается. Все, что я
хочу сказать, — это то, что поэта нужно судить с той высоты или скорее с
той глубины, — где он сам находится.
- Он говорил
еще проще - из двух вещей я предпочитаю
халтурить в жизни, а не в поэзии. Так?
- Да
- А ты не
находишь здесь чего-то …
- Фальшивого?
Нет
-
Нет. дело не в фальши
- А
в чем? Это чистой
воды Кьеркегор - или
- или. Это честно. Никуда от
этого не деться. Приходится выбирать
- Так ли?
- ТЫ ЭТО
О ЧЕМ?
--------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Может
быть максимальная близость и максимальная степень доверительных меж
них отношений и позволила
Льву Лосеву взяться
за написание биографии, хотя
Бродский был категорически против этого?
- Это ты
о чем? О своем праве писать такого рода диалоги, целью
которых оправдать некоторые
вопросы, ответы на которые тебе не дадут ни Гордин ни Мильчик?
- У них
есть что скрывать?
- Не в
этом дело
- В чем дело
, Яков Аркадьевич и Михаил
Исаевич?
- Как
только ты оборвешь на
этом этот диалог - ты забудешь
, что двигало тобой , когда
ты спросил вопрос
заглавными буквами. Не сумеешь вновь выйти на
эту высоту, проникнуть в такую глубину…
-Сумею, ты мне поможешь
- А
кто я?
Комментариев нет:
Отправить комментарий