Это не столь уж опрометчивая идея, как вы понимаете. В переводе на
бытовой язык она означает, что человек опасен. Помимо того, что этот принцип
-- примечание к нашему возлюбленному Жан-Жаку, он может позволить нам
создать -- если не где-то еще, то по крайней мере в нашем краю, столь
погрязшем в Фурье, Прудоне и Блане в ущерб Берку и Токвилю, -- общественный
порядок, базирующийся на меньшем самодовольстве, чем нам привычный, и,
возможно, с менее катастрофическими последствиями. Это также можно
рассматривать как "новое понимание человеком себя, своей ограниченности и
своего места в мире", к которому вы призываете в вашей речи.
"Мы должны выработать новое отношение к нашим соседям и к миру", --
говорите вы в конце вашей речи, -- "и обнаружить его метафизический порядок,
который является источником порядка нравственного". Метафизический порядок,
господин президент, ежели таковой действительно существует, довольно темен,
и формула его структуры -- взаимное безразличие ее частей. Поэтому
представление, что человек опасен, скорее всего походит на проявления этого
порядка в человеческой нравственности. Каждый писатель является читателем, и
если вы просмотрите полки вашей библиотеки, вы поймете, что большинство книг
на этих полках -- либо о предательстве, либо об убийстве. Во всяком случае,
представляется более благоразумным строить общество на предпосылке, что
человек порочен, нежели на допущении, что он благ. Таким образом, по крайней
мере, существует возможность сделать общество безопасным психологически,
если не физически (но возможно также и это), для большинства его членов, не
говоря уже о том, что его сюрпризы, которые неизбежны, могли бы быть более
приятного свойства.
Возможно, подлинная вежливость, господин президент, состоит в том,
чтобы не создавать иллюзий. "Новое понимание", "глобальная ответственность",
"плюралистическая метакультура" -- в сущности, немногим лучше
ретроспективных утопий нынешних националистов или предпринимательских
фантазий нуворишей. Штуки такого рода все еще основываются на допущении,
пусть даже осторожном, человеческой доброты, на представлении человека о
самом себе либо как о падшем, либо как о вероятном ангеле. Речь такого рода,
возможно, к лицу неискушенным или демагогам, заправляющим делами в
индустриальных демократиях, но не вам, кому должно знать правду о
человеческом сердце.
И в ваших возможностях, следует думать, не только передать ваше знание
людям, но даже несколько поправить это сердечное состояние: помочь им стать
подобными вам. Ибо сделал вас таким не ваш тюремный опыт, но книги, которые
вы прочитали. Для начала я предложил бы серийный выпуск некоторых из этих
книг в главных ежедневных газетах страны. Учитывая численность населения
Чехии, это может быть сделано даже указом, хотя я не думаю, что ваш
парламент стал бы возражать. Давая вашему народу Пруста, Кафку, Фолкнера,
Платонова, Камю или Джойса, вы можете превратить по крайней мере одну нацию
центральной Европы в цивилизованный народ.
Это может принести больше пользы для будущего земли, чем подражание
ковбоям. Это явилось бы также настоящим посткоммунизмом, а не продуктом
распада доктрины с сопутствующими ему "ненавистью к миру, самоутверждением
любой ценой и беспримерным расцветом эгоизма", которые досаждают вам сейчас.
Ибо не существует другого противоядия от низости человеческого сердца, кроме
сомнения и хорошего вкуса, сплав которых мы находим в произведениях великой
литературы, равно как и в ваших собственных. Если отрицательный потенциал
человека ярче всего проявляется в убийстве, его положительный потенциал
лучше всего проявляется в искусстве.
Почему, возможно, спросите вы, я не делаю подобного сумасбродного
предложения президенту страны, гражданином которой я являюсь? По-тому что он
не писатель; а когда он читает, он часто читает макулатуру. Потому что
ковбои верят в закон и низводят демократию до равенства людей перед ним:
т.е. до охраны порядка в прерии. Тогда как то, что я предлагаю вам, есть
равенство перед культурой. Вы должны решить, какой курс лучше для вашего
народа, какую книгу лучше дать ему. Хотя, если б я был на вашем месте, в
качестве начального курса я бы предложил вашу личную библиотеку, потому что
очевидно, что о нравственных императивах вы узнали не на юридическом
факультете.
Комментариев нет:
Отправить комментарий